Для оценки пути, который прошла новая Россия, достаточно сравнить, скажем, осень 1991 года с холодным летом 2017-го – потрясающим сегодняшним сообщением о пытках в тайной тюрьме ФСБ.
Дело даже не в том, соответствует ли реальности расследование или нет, а в самой сегодняшней российской атмосфере.
Трудно себе представить, что такое сообщение даже в форме слуха могло появиться в период падения СССР.
Но сейчас оно воспринимается как что-то такое, что вполне может иметь место. Не менее важно также то, что никто, верно, и не ждет, что информация о тайной тюрьме ФСЬ будет расследована. А если и будет, то скажут негласно – устами пропагандистов, что так, мол «террористам» и надо – законы здесь значения не имеют. Ещё, конечно же, сошлются на США – дескать, если им можно, то и мы не лучше.
Явления того же порядка – убийство Б.Е. Немцова и его формальное расследование, сообщения о десятках убийств в Чечне, жестокие приговоры участникам протестных акций, сообщения об участии «частных военных компаний» в сирийской войне, «ихтамнету» на востоке Украины, «выборы губернаторов» в сентябре 2017 года в регионах, семейственность среди высших руководителей, почти 20 лет у власти В.В. Путина, неистовство телевизионной пропаганды и др.
Дело даже не в беззаконии, не в том, что общество всё больше живет по неписанным правилам, а в динамике - нарастающей жестокости и её принятии неписанной нормой.
Кажется, что на сообщения «Новой газеты» о массовых убийствах в Чечне с приведением имён и фамилий, из российского политического класса откликнулся только Г.А. Явлинский. Может быть, кто-то ещё. Но массового возмущения, массовых требований расследования не было. В начале 90-х это было бы немыслимо.
Реальная жизнь общества всё больше отрывается от декларативного фасада.
Это происходит как бы толчками, небольшими движениями – то не вызывающими удивления, то шокирующими. По мере накопления изменений, декларативный государственный фасад осыпается – к нему привыкают, и сразу же начинается дальнейшее разрушение.
Общий вектор движения, во всяком случае, ясен – всё дальше от человеческой свободы, индивидуальности, уважения прав личности.
Причем, в этом движении участвуют совсем не только власти, но и все более разнузданная, потерявшая ориентиры перемен улица.
Не покидает впечатление, что изменения необратимы, что наступит момент, когда фасад рухнет и то, что является сегодня «скрытой моралью», обретет открытый, официальный статус, окончательно доломав остатки сопротивления варварству – то, что связывает пока ещё нашу страну с идеалами далекой уже второй половины 80-х.
Смута нарастает. Ожесточение усиливается со всех сторон. Страна всё дальше катится по склону, принимая это движение за изменения. Но внизу – пропасть, разрушение, мрак.
