И не смотришь на их ужимки, не слушаешь пустоты, с отвращением встречаешь их фамилии на новостных лентах и бежишь от них дальше – к настоящим новостям.
Но вдруг поразят какой-нибудь отъявленно наглой выходкой или звоном бубенцов на колпаке. Словно стоишь на сцене, а из темноты зрительного зала высовываются, гогочут и хрюкают загорелые, изолгавшиеся обрывки лиц.
